Индустрия с каждым днём начинает походить на зоопарк в маленьком городе, у которого нет средств на содержание животных: они все затасканные и полумёртвые, и дизайнеры как раз начинают походить на этих самых животных, которых быстро заменяют при их истощении. Для примера можно взять того же Джонатана Андерсона — ему нужно работать над огромным количеством коллекций, из него сделали курицу-несушку. Как думаете, надолго ли его хватит с такими требованиями? Вопрос риторический. Скорее всего, мы будем наблюдать посредственность, направленную на массы, и никакого искусства. Это грустно, не хочется соглашаться — но это реальность, в которой мы находимся. Музыкальные стулья меня разочаровывают, и сейчас я расскажу про это подробнее.

Возьмём последние сезоны Анн Девельмейстер, для примера: подиум выглядит так, будто бренд каждую коллекцию пытается доказать миру, что «мы тоже умеем быть современными», но суть в том, что Ann никогда не была о современности. Это был бренд о настроении, о характере, о внутреннем мире. А теперь — просто набор визуальных решений, которые можно было бы увидеть у кого угодно. Ломаные силуэты без глубины, прозрачности без смысла, кожа без веса — всё это производит ощущение, будто Ann пытается имитировать саму себя, не понимая, из чего эта эстетика вообще состояла.

Приглашенный автор Rapho Luxx рассматривает феномен уничтожения моды сквозь призму Ann Demeulemeester — бренда, превращающего распад модной индустрии в художественный факт. Это не просто бренд, а зеркало катастрофы: красота обугленных силуэтов, разорванных кодов, исчезающих идеалов.

Уничтожение
моды

Хронология ужаса

будущее?...

Итого: за десять лет через дом прошло три разных направления — носитель оригинального кода (Менье), Анна под Виагрой (Людовик) и тихая попытка реставрации (Галлици). Но суть в том, что после ухода самой Анн никто так и не смог вернуть бренду ту уверенную, медленную, опасную тишину, на которой он был построен. Я думаю, этот пример идеально отражает весь пиздец происходящего. Ввести гусарку на показ после тикток тренда, серьезно? И самое неприятное — всё это выглядит закономерным. Потому что индустрия сегодня не хочет сложных брендов. Сложность медленно продаётся. Сложность требуется аудитории, которая готова думать. А таких людей всё меньше, с этим надо бороться. Я не хочу строить из себя интеллектуала, но надо называть вещи своими именами — это х****.

2023

После этого в 2023 году к делу допустили Стефано Галлици — человека, который тихо работал внутри бренда с 2020 года и до этого был ассистентом у Хайдера Акерманна. Его назначение выглядело как попытка вернуть бренду хотя бы намёк на внутреннюю логику. Галлици делает коллекции, которые стараются не разрушать остатки ДНК дома, но капитализм победил, и мы имеем то, что имеем: Джека Воробья, дорогую версию Jaded London, ленточки в стиле Ann Demeulemeester и авангардный Acne Studios.

2022

В 2022 году в кресло креативного директора посадили Людовика де Сен-Сернена — эффектное решение на бумаге и катастрофически неуместное по духу. У Людовика своя эстетика, своя сексуальность, свой визуальный язык, который вообще не совместим с философией Ann. Его поставили не ради смысла, а ради шума, и шум получился ровно на один сезон. Через несколько месяцев дом и Людовик разошлись так же быстро, как и сошлись: эстетический конфликт был слишком очевиден. Если честно, то получился больше SLP, чем Ann.

2013 — 2020

Её место занял Себастьян Менье — француз, который пришёл в дом ещё в 2010 году, работал рядом с Анн над мужскими коллекциями и впитал в себя эстетику бренда лучше последующих «спасителей». Менье хорошо сохранял ДНК бренда, делал красиво, конечно, виднеется излишняя правильность, но в рамках допустимого. Его уход в 2020-м был ожидаемым: индустрия всё меньше хочет дизайнеров, которые понимают глубину, и всё больше — тех, кто умеет производить картинку.

1985 — 2013

Бренд основала сама Анн в 1985 году вместе с Патриком Робином, и долгие годы это был один из немногих домов, где эстетика строилась на тишине, на внутреннем напряжении, на почти монашеском отношении к форме. Ann вывела бренд на подиум в Париже в начале девяностых, создала мужскую линию, и до 2013 года её имя и её рука были абсолютной константой. Уход Анн в ноябре 2013 года, как многие говорят, был не жестом усталости, а символом зрелости бренда, звучит странно, но такое мнение имеет место быть. Тем не менее дом остался без сердца, но формально продолжил дышать